мне отчего-то неможется описать его, написать о нем, выразить его на словах

он волнует меня и колышет, срывает меня, как мистраль.
он ни разу не сделал мне больно, хоть сколько-нибудь неприятно; ни разу не дотронулся так, как мне бы самой не хотелось;
никакой эгоистичной похоти - лишь желание наполнить меня удовольствием, желание в первую очередь дать.
целуя, он не пьет меня, не вбирает, как другие мужчины. он вливает в меня свою ласку, отдает мне любовь и тепло, ничего не прося взамен.
но это его не описывает.
он гораздо больше чем это - он огромен, как океан.

Ранним утром мы завтракали в гостиничном ресторане.
Я уплетала жареный бекон с яйцами, овощи, крепы с нутеллой, виноград, шоколадные сырки и яблоки. Злата кисло смотрела на меня, ковыряя ложкой овсянку, а Леша цедил горячущий чай.
Я болтала с забитым ртом, хохотала и елозила по стулу, а они валялись на самой глубине серотониновой ямы, вяло подергивая конечностями и еле шевеля языками.

- Не пытайся оживить меня, глупенькая, - сказала она, мягко меня поглаживая. - Ты счастлива сейчас лишь благодаря тому, что вчера ночью так сильно страдала. И вновь будешь несчастна завтра, послезавтра, или через год. Нужно наслаждаться болью и тоской, принимая их частью неделимого целого, что образует твое существо, наполняя его жизнью.

Без боли нет счастья, моя маленькая радостная птичка; если хочешь действительно жить - не прячься, а беги ей навстречу, насаживаясь на штыки.

Ведь без смерти нет воскрешения.

позади замужество, впереди влюбленность,
в другой стороне любовь втроем и экстази, а рядом женщина, испускающая сексуальность такую мощную, что притяжение невозможно контролировать

и куда мне идти?